Мологжане на норской земле
Летопись родного края
Сегодня наш рассказ пойдёт о городе Молога, который имеет почти девятивековую историю.
Уже четыре года Россия живет в XXI веке, ощущая на каждом этапе реформирования эффект встроенности одного времени в другое. О каких-то событиях повествуют уцелевшие памятники, другие сохранены в легендах, версиях, третьи возвращаются из исторического зазеркалья, что представляется почти мистикой. О чем речь? Об исчезновении с карты России города Мологи.
Люди начали здесь селиться задолго до первого упоминания Мологи в летописях (1149 год). С тех пор городок успел побывать столицей одноименного княжества и купеческой слободой, снова стать городом при Екатерине II… Что в Мологе ни делалось, все выходило к лучшему.
В XVI веке ярмарка у Мологи считалась первой в России. На трех ежегодных ярмарках город представлял продукцию скотоводства, земледелия, и огородничества, пчеловодства, кустарной заводской промышленности, местных промыслов. Особое место занимало маслосыродельное производство, поставлявшее через три заграничные конторы (в Рыбинске) сливочное масло в Лондон на общую сумму около 2 млн.рублей.
В XVII веке Молога была отнесена к дворцовым посадам и поставляла рыбу к царскому столу. По административной реформе Екатерины II Молога получила статус города и герб, украшенный символикой, связанной с охотой великой княгини Ольги. Герб города Мологи утвердили 20 июля 1778 года. В полном собрании законов он описан так: «Щит в серебряном поле; часть третья оного щита содержит герб Ярославского наместничества (на задних лапах медведь с секирой); в двух же частях того щита показано в лазоревом поле часть земляного валу, он обделан серебряною каймой, или белым камнемМологу удостоили своим посещением Павел I и позднее – Николай II, совершавший ознакомительную поездку по России.
Вплоть до начала 20-х годов XX века небольшая провинциальная Молога (с населением 5000 человек) была известна как великолепный природный и культурный заповедник. Там были замечательные лесные массивы, заливные луга, сухой климат.
В городе действовали два собора, три церкви, Афанасьевский женский монастырь, основанный в XIV веке.
Среди достопримечательностей города числилась пожарная каланча, построенная по проекту ярославского губернского архитектора А.М. Достоевского, брата великого писателя.
Культурный облик горожан поддерживали три библиотеки, две гимназии, четыре училища, две церковно-приходские школы, одна из первых в России гимнастических школ, открытая в 1888 году на средства крупного торговца льном купца. Ставились театральные постановки, в которых принимали участие, наряду с профессиональными труппами, любители, дававшие по 2 – 3 спектакля в месяц.
Две трети семей города получали «Ярославские ведомости», более половины были подписчиками различных столичных изданий и литературных приложений к ним.
Биография города была отмечена многими славными именами художников, поэтов, археологов, педагогов, ученых, артистов. Среди них следует особо упомянуть представителей «культурных гнезд», столь характерных для России, из рода Мусиных-Пушкиных, Кочубеев, Сухово-Кобылиных, связанных прочными узами с мологскими землями.
Ради строительства Рыбинской ГЭС были исковерканы судьбы 130 тысяч жителей, населявших 700 сел и деревень, уничтожены сотни памятников культуры, сложившийся уклад жизни «мологской страны». Оказались подтопленными Мышкин, Углич, Пошехонье, Весьегонск, Брейтово.
Долгие годы и десятилетия зловещий заговор молчания стоял над Мологой, а сама мологская тема была «запретной зоной». За весь более чем семидесятилетний советский период о Мологе не было сказано ни одного слова. «Наоборот, именно в эти годы, словно каленым железом, стали выжигать Мологу из памяти народной», – писал бывший мологжанин Ю.Нестеров, неутомимо собиравший материалы об этой трагедии.
Начало трагедии
В марте 1932 года правительство РСФСР приняло постановление «О строительстве электростанций на Волге». По заданию ЦК партии был разработан грандиозный проект комплексного переустройства реки «Большая Волга» — первый проект по освоению волжских гидроресурсов для нужд народного хозяйства.
Рассматривались четыре варианта строительства. Остановились на том, что напротив Норского, у Дудкинского острова, на левом берегу Волги будет построена гидроэлектростанция мощностью 144000 квт. От острова до Норского должна была подняться плотина, предполагалось соорудить шлюзы для прохода судов. Выше по течению Волги должно было разлиться Ярославское водохранилище – первое рукотворное море на Волге. Была определена зона отчуждения, в территорию которой вошло Дудкино Норского района и другие деревни. Жители этой зоны подлежали принудительному выселению.
В Ярославль перебазировали Днепрострой. Была объявлена мобилизация комсомольцев, стали прибывать высококвалифицированные специалисты. К концу 1932 года на строительстве было задействовано около четырех тысяч человек. В 1933 году начаты подготовительные работы. Была проложена железнодорожная ветка Филино–Сортировочная. В рекордно короткий срок построен Лесокомбинат с поселком, состоящим из шлаконасыпных и бревенчатых бараков. Со всеми службами стройка растянулась на 10 – 12 км. Необходимостью стали шоссейные дороги. Почти все ныне существующие дороги были проложены в то время в течение двух лет. Работа велась в авральных темпах, присущих 30 – м годам прошлого века.
С начала 1935 года к работам стали привлекать заключенных. Есть быль, рассказанная жителем Норской Набережной, Сковородцевым Иваном Константиновичем (1915-2001), в числе комсомольской бригады, строящим водохранилище. Привезли к месту работы заключенных, а чтобы не сбежали, поместили их жить на остров. Однажды утром заключенные исчезли, оказалось, что они потихоньку рыли с острова на берег подземный ход. Ход, примерно метр на метр, сохранился, но в настоящее время залит водой близлежащего родника.
Из семейного архива Сковородцевых. Иван – сидит второй слева
Было завершено 60 % всех работ, когда Совнарком принял решение о переносе строительства гидроузла (сентябрь 1935 года): изыскательские работы показали: грунт у Норского для строительства не подходит. Более того, в случае строительства сооружений у Норского потребовалось бы затопить и сам Рыбинск, к тому времени довольно большой промышленный город. Предложение правительство СССР одобрило, и строительство гидроузла у Ярославля было прекращено. Построенные здесь объекты стали основой опытного завода «Резинотехника», а у Дудкинского острова остались следы стройки – железобетонные сваи. Название «Волгострой» напоминает о самом грандиозном незавершенном проекте на территории Ярославской области в XX веке.
Судьбы норских мологжан.
Постановление Госплана, предопределившее трагическую участь Мологи, было принято в январе 1936 года, но тревожные слухи о надвигающейся беде появились с весны и не утихали все лето. Многие сомневались в возможности затопления города до 1 сентября 1936-го, когда местные власти объявили горожанам, что город обречен. За два месяца, оставшихся до замерзания Волги, предстояло разобрать дома, сколотить из них плоты, сплавить по Волге, а затем из набухших от воды бревен с наступлением заморозков строить дома и зимовать в недостроенных сырых помещениях. И все это каждая семья должна была делать собственными руками.
Власть разделила жителей домов на три категории: «выселенцы» и «переселенцы» и «беспризорные». Трагичнее всего обстояло дело с «беспризорными» – стариками и старухами, не имевших родственников, и неспособных к самостоятельному переезду. Таких только в Мологе насчитывалось 70 человек, и их судьба неизвестна до сих пор. А 294 человека предпочли смерть расставанию с родным краем, о чем свидетельствует рапорт лейтенанта НКВД Склярова.
Дома «выселенцев» подлежали сносу, а их обитатели в кратчайшие сроки должны были покинуть родной город. Выдавали людям на руки жалкие 500-700 рублей. Большинство «выселенцев» так и скитались потом до конца жизни по съемным углам, не имея возможности поселиться в собственном доме. Жители Мологи стали переселяться в другие места. Одним из таких мест стало и наше Норское.
Мологжане поселялись между Троицкой улицей и Норской набережной, улицей Демьяна Бедного и частью улицы Куропаткова. В народе их до сих пор зовут «мологскими», поскольку селились здесь жители с затапливаемых пойменных земель реки Мологи.
На улице Демьяна Бедного живет Буянова (Потанина) Мария Владимировна. Многодетная семья Потаниных проживала в селе Иловна Мологского уезда. Это село было важным хозяйственным и культурным центром уезда. В 1938 «выселенцы» Потанины со старшими детьми и с двухлетней Машенькой на руках прибыли в Норское, к родственникам. Родные помогли поставить небольшой домик, в котором до сих пор живет Мария Владимировна.
Из этого же села Иловна и жительница поселка Норское Лидия Павловна Белозерова, в девичестве Русинова. Воспоминанием об Иловне в семейном архиве Русиновых осталась фотография 1931 года. На снимке мать Лидии Павловны Агриппина Ивановна Русинова с сестрой Марией Ивановной и детьми.
В этом доме на улице Краснохолмской жила Л.П.Белозерова.
Мы узнали только о двоих жителях села Иловна Мологского уезда, другие жители этого села поселились в Тутаеве.
Несколько семей из бывшей усадьбы пригнали по Волге большое здание, ставшее пятым зданием школы № 17,единственной к тому времени десятилеткой на многие селения вокруг. Семьи и поселились при школе, та как своего жилья у них не было. А здание в Норском называли «телятник», кто его знает, может, таковым оно и было в усадьбе Мусина-Пушкина. Находилось на улице 1-я Кольцова до начала 80-х ХХ столетия, впоследствии здание было снесено и на этом месте стоит наша библиотека.
Мологские улицы и поселения на норской земле
Как нами было установлено, мологжане ставили свои дома также на Зайчиковой улице, рядом с Норской набережной, а в северной части Норского образовалась целая улица 1-я Краснохолмская. На границе Норского, в трех километрах от поселка возникла целая деревня – Новая.
Нелегко было покидать насиженные места, родной кров. Но люди понимали, что иного им не дано, и повиновались обстоятельствам.
Семья Зайцевых решила поселиться в поселке Норское рядом с родственниками, да и улица когда-то была названа из-за нескольких проживающих здесь семей с одинаковыми фамилиями, была названа Зайчиковой улицей. В своей книге «Записки пойменного жителя» о переселении в Норское своей семьи из деревни Новинка-Скородумово, Брейтовской волости, пишет Павел Иванович Зайцев (1919 -1992): «Отец с болью ломал постройки. Потом валил их в Мологу, сплачивая из бревен большой плот. Плот получился не очень прочным. На плоту вместе с родителями было шестеро моих сестер, одна другой меньше. Тут же лошадь, корова, овцы. Так они, горемычные, плыли сначала по Мологе, потом по Волге. В нескольких верстах от Рыбинска плот потерпел аварию. В ту ночь вверх по Волге буксирный пароход тянул караван барж. Одна баржа задела родительский плот. Сразу стало ясно: авария серьезная, надо было приставать к берегу. Только на восьмой день отец причалил свой плот возле Норского, под Ярославлем…».
Норское. Зайчикова Улица
В Норском появилась и новая улица — 1-я Краснохолмская. Здесь выстроено около десяти домов переселенцев. Многие сейчас перепроданы, некоторые превращены в дачи, но стоят-красуются рядом два дома под номерами 11 и 13.
Норское. Улица Краснохолмская
В доме № 13 живет учительница школы № 17 на пенсии Нина Алексеевна Бедина. У нее в гостях мы и побывали и тщательно исследовали все уголки мологского жилища. Высоко поднятые хозяйственные помещения напоминали о том, что весной дома заливались пойменными водами. Побродили и по огромному чердаку.
Нина Алексеевна и рассказала историю домов. На огромный плотах плыли с домочадцами, скарбом и домашними животными по Волге два брата Алексей и Степан Бедины. И вот норский берег, поставили шалаши на берегу и принялись возводить дома. Помаялись бедолаги, закатывая огромные бревна в гору, от Волги на расстоянии два километра.
До одури намаявшись за время переселения, люди только начали с огромными трудностями и лишениями обустраиваться, как вдруг… Не успев даже прислушаться к шуму деревьев и пению птиц, зрелые мужики-переселенцы из поймы в конце июня — начале июля 1941 года ушли сражаться с фашистскими завоевателями. Где недостроенные, а где не до конца обихоженные мужицкими руками хозяйства остались на баб, стариков, детей. Основное большинство их так и не дождались своих работников и кормильцев с войны. Почти все они, защищая родину, полегли на полях сражений.
Плоты с домами из Мологи.
Слайд 28. Погибли на фронте и братья Бедины, а их потомки, родившиеся в Норском, заботятся о своих красавцах домах. И только внутри дома зарубки на бревнах полатей и подсобных помещений напоминают об их прародине. Старинные вещи, прибывшие из Мологи, хранят тепло рук их владельцев.
Брёвна с насечками
Люди уезжали целыми деревнями, чтобы не терять добрых соседей, чтоб на новом месте было легче обжиться, помогая друг другу.
В мологском уезде была и Молого-Шекснинская опытная селекционная станция. Она занималась выращиванием элитных семян трав для всей страны. Ей выделили 900 гектаров земельных угодий.
Наверное, мало кто знает дальнейшую судьбу станции и многие уверены, что она погибла вместе с Мологой. Оказывается, в 1937 году она была переведена в п. Михайловский бывшей Норской волости. Специалистов с семьями поселили в деревне Харитоново. Главная контора была в Норском.
п. Михайловское, бывшей Норской волости. Коллектив селекционной станции перед войной. Из семейного архива Русиновых
Остальные работники станции основали свое поселение около Харитонова, получившее название деревни Новой.
В 1958 году селекционная станция преобразована в опытную. В первые годы существования селекционной станции ее хозяйство было не богатым и состояло из двух отделений, «Центрального» и «Норского». На базе областной с/х опытной станции в 1969 году организован институт — ЯрНИИЖК.
Здание Ярославского научно-исследовательского института Животноводства и кормопроизводства в пос. Михайловское.
Заключение
Молога безвозвратно исчезла с географической карты. Трагедия «социалистической реконструкции» Верхней Волги – это изломанные судьбы многих десятков тысяч человек, изгнанных с веками обжитой территории.
Да, тяжело было людям расставаться с родными, годами насиженными гнездами, дорогими для них могилами. Так же трудно обживать заново незнакомые и от одного этого уже неуютные места.
Рождение Рыбинского водохранилища принесло смерть и разрушения. Слишком многое утрачено безвозвратно.
В результате строительства Рыбинского водохранилища ушли под воду 80 тысяч гектаров пойменных заливных лугов, 70 тысяч гектаров пашни, более 30 тысяч гектаров высокопродуктивных пастбищ, более 250 тысяч гектаров лесов. Исчезли 633 селения и древний город Молога, старинные усадьбы Волконских, Куракиных, Азанчеевых, Глебовых, имение Иловна, принадлежавшее Мусиным-Пушкиным, Югская Дорофеева пустынь, три монастыря, несколько десятков церквей. Некоторые церкви перед затоплением взрывали, другие оставили, и они разрушались постепенно под воздействием воды, льда и ветров, служа маяками судам и местом отдыха птицам. Последней рухнула в 1997 году колокольня церкви Иоанна Златоуста. С территории, подлежавшей затоплению, переселили 130 тысяч человек.
И всё же нельзя не вспомнить, что своей гибелью Молога спасла Москву и, в определённом смысле, всю страну – в том же 1941 году именно Рыбинская ГЭС снабжала осаждённую столицу электричеством.
12 августа 1995 был открыт в Музей Мологского края. С 1972 года каждую вторую субботу августа мологжане собираются в Рыбинске, чтобы отметить память своего погибшего города.
Музей Мологского края
Иногда мологжане отправляются на теплоходе к затопленной Мологе, которая из-за обмеления Волги иногда показывается из-под воды. Если повезёт – бродят по занесённым илом улицам, находят фундаменты домов и школ, пытаются прочесть надписи. Горстями нагребают банки с родной землёй. Можно и домашнюю утварь найти – самовары, статуэтки, подковы, кирпичи с клеймом.
Мологжане над затопленной Молгой
Поэтесса Ольга Григорьева написала:
И о чём они молили Бога,
Уходя под воду в жуткой тьме?
Атлантида русская – Молога
Иногда ночами снится мне.
Снится мне – я с теми погружаюсь,
Кто себя к воротам приковал,
И волной захлёстывает жалость
К этим людям, избам, куполам.
Говорят, что это миф и сказка –
Мол, послушен был простой народ.
Но по Волге плавать здесь опасно,
Вас Молога в гости позовёт.
Там сидят за самоваром люди,
И в графине водка, как слеза,
И осётр на деревянном блюде
От восторга выпучил глаза.
И любили. И ходили в гости,
Звал на службу колокольный звон…
Но размыты кости на погосте,
Потому что дно морское он.
… так и ты, в своём оставшись веке,
Смотришь снизу, как по глади вод
В роскоши, невежестве и неге
Новое столетие плывёт.
Подрастающее поколение должно знать о Мологе не только по книгам и фильмам, но и по рассказам очевидцев. К сожалению, живых свидетелей той трагедии, остается все меньше и меньше и сейчас особенно актуальной стала задача сохранения исторической памяти о событиях тех лет, той памяти, которую хранят очевидцы тех лет, бывшие мологжане, в том числе живущие и в поселке Норское.
Составители: зав. филиалом Желтова Л.В., зав.отделом Иларионычева О.С., зав.музеем школы №17 Русинова Н.А.
